Я не хочу, чтобы люди унывали. Сборник рассказов, сказок, пьес, сценариев, статей - Светлана Абакумова

В небе всполохи зарниц.

Сухо, дождя давно не было. В темноте на деревьях мерцают светляки зеленым светом. И красиво чернеется старый пруд и высокие деревья вкруг него.

Синий цвет неба и переплетенные ветки деревьев – всё это отражается в большом зеркале в спальне мальчика.

Овечки классные, они добрые, – думает мальчик, крепко засыпая.

Овечка ходит по дому, еле слышно постукивая копытцами. Потом надевает мамины тапки и фартук.

От пейзажа, – будто бы написанного Врубелем, – волшебное впечатление. Остро пахнут ночью травки, и зелень кустов на берегу. Кричат дергачи. Зелень темная, как будто лаком облитая, блестючая как пленка оракал, которой обклеиваются вывески и рекламные щиты.

Сверху видно кафе, там играет музыка, но овцы летят мимо. На волейбольной площадке парень обнимается с девушкой. Всё мимо.

Овечки пролетают над стройкой высотного дома. На крыше дома ходят двое рабочих. Горят прожектора, кран несет плиту по воздуху. Молодой рабочий танцует рэп. Кувыркается, и бегает. Его радует лето и избыток собственных сил. Овечки немного с ним поплясали. Светят на стройке огни – синий, голубой, желтый, красный, лиловый,…или это планеты светятся? Спутник над стройкой пролетел?

Дом. Квартира. Запахи врываются в открытые окна. Никогда еще так остро не пахло резедой по ночам, – думает папа во сне. Жара и прохлада мягко перепутаны. Слышны трели птиц.

На кухне журчит вода. Кто ж это моет посуду, кто там прибирается, наводит порядок, готовит еду? Кто-то. Мы подглядывает в узкую щель двери. Там молодая, светловолосая женщина стоит у мойки и моет посуду. Она похожа на маму Тату. Или на какую-то другую маму. У женщины веселые светлые глаза. И светлые волосы как шерсть у овечек. Это она овечка в фартуке? Нет, тут настоящая женщина и она все прибирает.

Потом пошла в спальню и поцеловала мальчика. Взяла за лапку овечку-игрушку и пожала лапку.

Потом сняла фартук и тапки, встала на подоконник и улетела.

Гаснут звезды. А ночь очень коротка. Это июньская ночь короткого уральского лета. Она прекрасна – она лечит всё, как серый туман, не успевший побыть на земле всласть.

Темнота понемногу растворяется, и становятся хорошо видны серые фигурки овечек на фоне неба, над крышами домов.

Начинается рассвет.

Мальчик считает и считает во сне: овечка и овечка. В это время простые кудрявые овцы, пикируют на заводской район.

Это целая куча овечек. Она приближается по безветренному небу.

Они привели по небу маму издалека, а сейчас прилетели снова забрать ее. 2 овечки остаются на крыше дома. Они сидят и болтают ножками.

Утро. Папа встал, пошел умываться, он даже не понял, что ночью порядок навёлся сам собой, – так он погружен в свои тяжелые думы. Папа бреется, надевает пиджачок, галстук, целует спящего мальчика. Гладит его по голове.

На кухне достает ему йогурт и батон из холодильника, оставляет еду на столе. Уходит на работу.

Спальня. Мальчик потягивается, вспоминая. Улыбается. Спотыкаясь о мамины тапки, он идет босиком на кухню, держа в руке кудрявую игрушку, треплет ее кудряшки и лениво ест.

Думает о папе, что тот хороший. Думает о маме – она умеет летать с овечками и это здорово. Спрашивает свою овечку – правда, что это здорово, что мама умеет летать? Овечка молчит. Игрушка!

Мальчик полностью уверен, что мама ночью к ним прилетала…

Лето, идти мальчику особо некуда, детсад закрыт. Мальчик смотрит на фото в темной рамке на столе. На портрет молодой женщины с широким улыбчивым ртом и светлыми волосами.

На фото она улыбается. Мальчик смотрит на нее и не плачет, …нет, плачет. Нет, не плачет. Он уже взрослый и просто мечтает о маме.

Еще он мечтает вырасти поскорей, стать сильным и мужественным как папа и чтоб никогда не плакать.

Овечки забрали маму и увели вдаль по воздуху, за гору. Белая овечка летела, блеяла и махала на прощанье маме мальчика, пока та не скрылась в серой туче за горой. За барашком улетели и все овечки.

Воспоминания папы: мама гребет в лодке на веслах – это ее любимое дело, – а папа держит на руках годовалого сына. Они катаются в деревянной лодке по пруду.

У пруда расстелено одеяло под кустом сирени. Книжка детская валяется рядом с игрушечной овцой. Мальчик просит маму почитать; мама в купальном костюме читает сыну азбуку Букашкина. Папа рядом пишет картину – пруд с деревами-тополями и узкой улочкой ведущей к воротам деревянного дома. У него на этюднике закреплена большая картонка, лежат масляные краски. Из этюдника остро пахнет пиненом и лаком по жаре.

Трава, лужайка, игрушки, детская, одежда. Снедь в корзинке, что мама приготовила. Вода колодезная в зеленой бутылке.

Они жили у большого пруда, там, где стояла лодочная станция. Папа вспоминает, как мама качала младенца, голенького мальчика. Оранжево-ярко-желтого как бревнышко, но с пипкой.

Сцена на пляже. Подростки пришли на пляж, и хотят маму обидеть. Папа, не раздумывая, дерется с ними. Ему очень на этот раз досталось.

Мама плачет. У папы на голове синяя-синяя шишка.

Мальчик запомнит папу с этой шишкой на высоком лбу под каштановым чубом. Папа часто бьется с несправедливостями жизни.

Один раз папа и сам обидел маму. Мама стирала белье во дворе. Папа средь бела дня вбежал во двор и залепил маме в лоб. «За что?» – крикнула мама, и села с плачем на землю.

Папа прибежал домой, потому что маму приревновал, вот и бросил работу. Сосед, злой дед, наговорил про маму плохое. Злой сосед маму оболгал. Папа ей в лоб – без слов, скоком через двор, с разбегу.

Папа погорячился. Он был неправ.

Сад, грядки, черная земля у забора. Мама пробегает по грядкам, забегает в дом.

Папа сидит подавленный, ну что он наделал? Жены нет. Сына нет.

Мама собирает свои вещи в большущий чемодан, хватает сына и уходит. Ворота заскрипели и закрылись. Но тут папа очнулся, ворота снова заскрипели. Папа побежал по улице. Он бежал, бежал, бежал. Он хотел маму догнать…

Он нашел маму на конечной остановке трамвая. Она собиралась ехать на вокзал.

Папа на глазах у публики извинялся на коленях перед мамой. И мама с сыном вернулась, она простила мама папу.

Папе видится сон, как он учит маленького сына рисовать. Они сидят в своем старом доме у окна с видом на город и линию электропередач.

Папа держит сыночка на коленях и водит его ручкой с итальянским карандашом «Негро». Они рисуют маму – каля-маля. Мама стоит рядом. Облик ее как в тумане…

ПАПА КАК ПАПА

Мальчик рос в маленьком городке у большой реки. Он плавал в ней, пока мать его стирала белье или чистила большие кастрюли речным песком. Мать его Анну, люди знали как Нюра.

Она была женщина простая и весела. Пела в местном хоре. Работала Нюра на вокзале, встречала поезда, чистила снег.

Несмотря на простоту свою полюбила она учителя физики и родила от него мальчика, которого в дань моде назвала Вольдемаром (сестра ее родная назвала своего сына Рудольфом).

Учитель физики долго с ней жить не стал, а ушел на войну, где и погиб под Ленинградом, провоевав всего 3 месяца, как его родной брат. В январе 1942 года Нюра получила извещение, что Абакумов Петр без вести пал за Родину. Осталась она вдовой.

В голодуху военную и послевоенную Нюре трудно было одной прокормить малыша, но она выдюжила. Сын был ей за это благодарен всю жизнь.

Позже он говорил своей невесте – «Мать меня из пальца выкормила»

Волик рос парнем живым, сообразительным, бойким на язычок. Учился он отлично и после школы уехал из маленького городка в областной центр Свердловск, чтобы учиться на механика в сельхозинституте. На каникулы он наезжал домой, в Егоршино, навестить мать. А так как делать дома было ему особо нечего – он часто заглядывал в библиотеку.

Вот в читальном зале столичный студент-дипломник с модным коком и галстуком обратил внимание на девушку с бантиками в волосах и белых носочках. И та была польщена. Она сразу была очарована его шиком и красотой.

Она выучилась у подруги в общаге играть на гитаре песню «Четыре таракана и сверчок, за печкою сидят». Это тогда было модно. Больше ей песен разучивать не пришлось, девушка вышла замуж.

Волик долго и с чувством за ней ухаживал. Каждый день дарил цветы, водил в кино.

Два года он ждал, пока она закончит учебу и получит диплом радиотехникума.

Жить решили в Свердловске, хотя никого из родни у них там не было.

Там на ВИЗе, в доме 111 по Татищевской улице родился их ребенок. Жизнь катилась быстрая, бедная, веселая. Было много работы, на нее расходовались почти все молодые силы. Сил сначала было много, и мечты были.

С ребенком первый год сидели две бабушки, наезжавшие водиться по очереди. Потом нянька.